(…)

Фактически Россия уже тридцать лет живет наследием поздне-брежневского культурного взрыва. Причем этот взрыв является частью более глобального процесса — здесь и промышленная архитектура пригородов больших городов, и вообще вся инфраструктура, в которой мы сегодня существуем. Странным образом, эпоха, которая воспринималась как эпоха застоя, породила невероятный культурный ренессанс. Культурный результат горбачевско-ельцинско-путинской России несопоставим по масштабу с тем, что происходило в культуре в 70-е годы. И это — несмотря на свободы, появление новых институций, новых форм, культурных сообществ.

(…)

Многими разделяется ощущение подъёма, но это подъём, который имеет специфические родимые пятна конкретной ситуации последних 5-7 лет. Это подъём со всеми его плюсами и минусами. Плюс — приведение в чувство территории. Территория вдруг осознала себя некоторым государством, самосознание заработало. Государственная психология во многом связана с отрицанием наследия 90-х годов. Но, с другой стороны, травма, которую страна пережила, травма потери первородства, она так просто не лечится за 10 лет. Она настолько серьезно поразила центральную нервную систему всего общества, что сейчас вывести страну в естественное, не истерично-декларативное, а подлинное ощущение своего масштаба, своего достоинства, своей центральности, невероятно сложно. Тем более, что менеджерский стиль, который побеждает сегодня во многих сферах культуры, с понятием достоинства вообще не работает. Всё имеет цену, но, как говорил Кант, есть цена, а есть достоинство. Эту разницу зачастую невозможно объяснить культур-менеджеру, как невозможно объяснить ему разницу между капиталом и сокровищем. А любая культура: русская, американская, японская, — живет ощущением различия между капиталом и сокровищем.

Интервью с книгоиздателем Александром Ивановым (Ad marginem).

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>